В общем-то почти все придерживаются мысли, что жизнь в ближайшие годы будет хуже, чем была в последнее время перед украинским кризисом. Даже кто виноват, знаем. А вот что делать?

Кажется, что слишком ещё многие уповают на власть предержащих: с банками разберутся; придумают, что делать с санкциями; наладят работу наших корпораций… И опять можно будет спокойно сидеть в сетях.

Хотелось бы, чтобы мы вспомнили слово «работать». Нет, речь не о тех, кто действительно работает. Хотя тем, кто не очень усердствует, надо бы приналечь. Да и тщательней надо, ребята (М. Жванецкий).

Прежде всего, речь о тех, кто думает, что главное – ухитриться выработать алгоритм успешного жонглирования чужими деньгами, чтобы и тебе капало. Влиться, так сказать, в Форекс-клаб. Не строить, летать, колесить, конструировать и испытывать, а сидеть и смотреть в экран монитора, и чтобы всё капало потихоньку… 

Ссылки при таком подходе делаются на то, что, дескать, в Европе так живут. Вот именно. Но кто сказал, что и мы оттуда, из Европы?

Там, в этом Старом Свете, действительно старом, и правда, можно жить не работая. На те самые дивиденды. Или на пособие, или ещё какие-то социальные выплаты. Считается, что всё уже сделано, пора и почить на лаврах. Причём такого мнения придерживаются отнюдь не только пожилые люди.

Одна наша бизнес-леди имеет много иностранных поставщиков. Ей стало интересно: а как живут их родственники, в том числе и молодые?

Испанец, имеющий четырёх сыновей, ответил на вопрос, что интересует молодых людей: «А ничего они не хотят. Хотят сидеть и смотреть на красивый пейзаж». 

Поставщик из Ирландии, по всей видимости, свернёт дела. Сначала у него была фабрика в Дублине. Затем он перенёс её в Румынию, потом пришлось – в Литву. И там она уже закрылась совсем. Объясняя, почему пришлось уйти из Дублина, бизнесмен сказал: «Нет, ирландцы не требуют очень высокую зарплату. Они ни за какую не хотят работать».

Наша горожанка была в гостях в Германии, в Мюнхене. Рассказывает, что там вроде вообще никто не работает. С утра заполняют кафе, и сидят до вечера, пьют пиво, беседуют.

Конечно, речь идёт о европейцах. Всю необходимую городскую работу выполняют, видимо, мигранты.  Те самые, которые плохо ассимилируются. А коренное население отдыхает. Труд – это тяжкая обязанность, это неблагодарная нагрузка. Не для продвинутых.

И в Россию  такой подход проник. Бизнес-леди приводит пример встречи на психологическом тренинге. Молодой человек – 32 года – сказал, что он уже наработался, теперь хотел бы жить на «остаточный доход». Т.е. на ренту.

Чтобы, по крайней мере, хватило на такое же, как в Европе, сидение в кафе.

Что всё это значит для нас? То, что мы приписываемся в мировые пенсионеры.

Для такой молодой нации, как наша, это смертельно опасно. Российскую цивилизацию может спасти только напряжённый, глубоко осмысленный труд. Не работа по гранту, когда отчитываешься перед дядей, а реализация крупных общенационально важных проектов. И одновременно – скромный, незаметный, упорный труд на своём участке.

Как говорили крестьяне раньше: «Помирай, а хлеб сей». Сейчас, к сожалению, спрашивают: а условия вы мне там, на земле,  создали? Результат, как говорится, налицо. Поезжайте по Нижегородской области – сколько земли пустует! Не просто пустует – там, где было поле, вырос приличный берёзовый лесок. Всё это началось при Немцове, одном из ярых радетелей за европейские свободы и прочие тамошние ценности.

В Мордовии, где госделами управляли люди другого закала, поля не пустели. Сейчас, к счастью, и на полях под Нижним стало что-то двигаться. Но двадцать пять лет вот так и прошли – без работы на этой земле.

Конечно, высокие технологии сами собой, но сельское хозяйство любой стране, тем более крупной, даёт одну из главных составляющих независимости: продовольственную безопасность. Если правильно организовано и в хозяйствах есть работники.

Так что нам рано на пенсию. Рано сидеть в кафе, потягивая пивко. Такая пенсия может обернуться пособием в придачу к аусвайсу.

По материалам российской прессы