|
|
Старая фотография
|
Крым. Евпатория. Детский санаторий. Так бывает. Вдруг невесть откуда выскользнет старая, казалось бы, уже безвозвратно потерянная фотография, и запнешься, остановишься, впадешь в легкий ступор. Чуть пожелтела, края потрескались, уголок надорван… Забудешь на время, что искал и для чего полез в эти коробки… Это я?! Это я. А это Наташка, а это Колька, а имена этих детей память уже потеряла…
Синее море оказалось вовсе не синим. Скорее зеленым. И пахло не солью. И не йодом, как пишут в умных книжках. А чем-то, для чего не придумано еще точного названия; какой-то романтической тухлецой, но и без названия этот запах будоражил и навевал сладкую тоску. Примерно такую же, какую приносит терпкий, горький запах мелкого коричневого шлака, рассыпанного между железнодорожными шпалами – так пахнет расставание, надежда на дальнее путешествие со счастливым возвращением, надежда на будущее счастье, которое наступит после того, как отстучат по стыкам рельс вагонные колеса и поезд привезет тебя туда, куда ты по-настоящему всю жизнь стремишься… И прибой шумел, и кричали чайки, и ракушки светлой полосой белели после шторма, и белый пароход дымил трубой почти на самом горизонте… И все впервые. И первая любовь…
Наташка, украиночка: щечки пухленькие, с ямочками, губки – вишенки, глаза – черешни, темные, влажные и зовущие… Смешливая. Ох и дрались же мы из-за нее с нечаянным другом Колькой из Днепропетровска. Дружили и дрались. На снимке она стоит между нами, но руку положила на Колькино плечо. Вид у меня безмятежный, почти веселый, но как же мне было тогда обидно…
В тот день одна девочка из нашего отряда впала в истерический припадок. Мы бродили по пляжу, собирали красивые камушки, облизанные прибоем монпансье бутылочных стеклышек и ракушки, и кто-то ее задел, уже не помню чем. Она кричала, брызгала слюной и страшно кусала себя за руку. А дети, пока не подоспели воспитатели, смеялись над ней и дразнили. И Колька кричал ей: «Фас! Фас! Укуси себя за нос!» Тогда мы первый и единственный раз подрались не из-за Наташки. Нас обоих наказали, и мы как-то незаметно помирились. А Наташка обиделась, что я заступился «за припадочную», ведь она смеялась вместе со всеми. Девочку положили в изолятор, а после обеда пришел фотограф делать общий снимок «на память».
«Нас поставили «группой», и Наташка положила руку на Колькино плечо; фотограф покомандовал, пощелкал затвором, и наши лица навеки отпечатались в серебре негатива... И навеки Наташкина рука застыла не на моем плече.
Жизнь завертела, закружила, развела… Только эта фотография да тоска о чем-то безвозвратно потерянном – вот и все, что осталось от того солнечного времени в жестокой памяти. А в зачерствевшей, заскорузлой от долгого употребления душе до сих пор нет-нет да и заплещется то детское евпаторийское море, омывая её житейские раны и трещины; хотя на фотографии моря нет.
|
Комментарии:
 |
Che
01 апреля 2012г., 11:03
Цитировать это сообщение
|
|
Скажите пожалуйста когда выйдет книга? |
|
|
ОдинИзНас
01 апреля 2012г., 22:19
Цитировать это сообщение
|
|
Дорогой, Che! Что толку завидовать чужой жизни, свою жить надо! |
|
|
Che
01 апреля 2012г., 22:48
Цитировать это сообщение
|
|
по вашему и книги читать не надо? я про другое спрашивал вообще-то. |
|
|
ОдинИзНас
02 апреля 2012г., 23:59
Цитировать это сообщение
|
|
Книга называется "365", год только начался, потерпите. :) |
|
Сегодня вечером:
Завтра ночью:
Завтра утром:
